Пишу о приключениях, а в свободное время - нахожу.
В Москве холодно!В Москве холодно!
Утром небо очистилось. Женская часть нашей палатки проснулась рано и по очереди выбралась наружу. Солнце ещё не встало, но уже посветлело. Ёжась от холода, мы подготовили кульки с едой и место для завтрака.
Когда солнце вылезло из-за гор, я достала мокрые вещи и попыталась их высушить. В том числе, треккинговые ботинки, так что мне приходилось приплясывать в неопреновых, которые совершенно не грели, но зато были сухие.
Пока мы варили хлопья и смешивали их с сухофруктами, с дальнего склона спустилось облачко и залегло в ложбинке. Оно так уютно там уместилось, что мы начали подозревать его в шпионаже. Облачко дождалось, пока все соберутся, поедят, разложат вещи на просушку и медленно начнут собираться, а потом медленно уплыло дальше. Не дождалось. Мы уж думали, оно нас дождиком окатит.
Досушить вещи не получилось, ещё влажными их упаковала в два мешка и спрятала в центре рюкзака. Около десяти мы отправились в дальнейший путь.
Утро продолжало радовать нас солнцем и белоснежными склонами впереди, глядя на которые я невольно прищуривалась.
До ледника дорога была покрыта валунами, которые мы либо обходили, либо прыгали по ним.
Возле ледника Туюк-Су Северный мы устроились на привал, чтобы облачиться в системы и отдохнуть. Рюкзаки постарались разместить на камнях, не желая пачках их в грязи, образованной мелкими камнями и растаявшим льдом. От долгого стояния на одном месте, медленно погружаешься в эту кашу.
Здесь Вит впервые обнаружил, что мои кошки не подходят к моим ботинкам. Обсудили с ним этот вопрос, сошлись в том, что ступили оба. Я – когда покупала снаряжение, руководитель – когда не заметил это несоответствие на кросс-походе. Поскольку телепортация нам недоступна, я путь пришлось продолжить в этих кошках. Правда, начался он не очень.
Впереди ледник, смешанный с камнями, довольно круто, на мой взгляд, шёл вверх. При взгляде на него я ощутила второй раз за поход сильный приступ паники. В голове не укладывалось то, что кошки должны нормально держать на таком склоне, оттуда же вылетело и то, как надо подниматься. Я пробовала по-разному, разворачивала ногу то так, то сяк, беспокоясь, что не полностью стою на всех зубьях и вот-вот полечу вниз. Ноги начали болеть, рюкзак оттягивал назад, я сильнее сжимала ледоруб, надеясь на него как на станцию, будто он мог меня удержать на склоне. Потом правая кошка начала елозить. Причём первой заметила это не я, а Вит, когда я в приступе паники позвала инструктора к себе. Руководитель ледорубом вернул кошку в нормальное положение, показал на валуны и сказал подниматься к ним. Я пошла, медленно, стараясь не поддаваться панике.
На камне я смогла перевести дух и немного обрести способность мыслить. Вит отчитал меня за поступок и поправил кошки, крепко закрепив их на ботинках. Я и так представляла все опасности и совершенно не хотела лишних проблем инструктору, но с ошибками ничего не поделаешь, так набирается опыт. В голове настойчиво начали крутиться строчки из мюзикла: «Твой возраст, мальчишка? - Мне скоро шестнадцать! - Как рано перечить ты старшему стал... Отказ подчиниться - измена прямая. Подохнешь ты, правда, отнюдь не в бою. Предателя смерть ожидает другая - своими руками тебя заколю!»
Пока я добиралась до валуна, а потом приходила там в себя, остальные поднялись до пологого участка, и оттуда наблюдали за нами, а потом за вертолётом, кружившим над долиной, где мы ночевали. Он сделал несколько кругов и скрылся за хребтом.
После непродолжительного отдыха, я осмелела. Ровно настолько чтобы подниматься дальше под присмотром Вита. Так мы и шли до остальных. Выше склон выполаживался, становился снежным. Его весь изрезали трещины, создавая ощущение лабиринта, с одной стороны они почти вплотную подходили к скалам и были очень широкие, с другой узкие, причём направления у сужения трещин чередовались. Некоторые имели карнизы и мостики, на которые я вставать не решилась. Мы шли до узких мест или конца трещин, после чего переходили на другую сторону. Отчаянные люди, например, снаряженец Виталик, перепрыгивали трещины в местах, где ширина достигала локтя.
Изрезанная поверхность ледника в какой-то момент закончилась, возможно, скрылась под снегом. Впереди мы увидели группу людей. Когда они приблизились, оказалось, что это группа детей в сопровождение трёх или четырёх взрослых. Они спустились с несложного перевала и намеревались спуститься с ледника. Группа выглядела весьма странно. Ведущий и замыкающий взрослые были обвязаны верёвкой, будто просто перекинутой через плечо, почти как на картинках, схематично изображающих горных туристов. От них длинный конец верёвки, метров десять, а то и больше шёл к следующему. Дети были связаны на более коротких отрезках, но так же странно. Если один из них вдруг упадёт – ни ему, ни товарищам не позавидуешь, либо верёвка соскользнёт, либо больно сдавит. Рюкзаки были за плечами только взрослых, но как мы выяснили, эти екатеринбуржцы ночевали то ли под перевалом, то ли на перевале, а, значит, несли с собой предметы первой необходимости. Входили ли туда кошки не знаю, но впереди эту странную группу ожидал не очень приятный спуск по льду с камнями после преодоления трещин, где спускаться без кошек очень опасно. Надеюсь, они добрались хорошо, а то в центре лёд, а по краям камни сыпятся.
Мы попрощались с группой и пошли по их следам, чтобы не тратить время на тропление. Вит дал команду соединиться в связки и по очереди выходить в путь. Моя связка состояла из Антона, меня и Виталика. Вышли мы последними и старались держаться на расстоянии и следовать правилам хождения в связке. Пока мы шли, вроде бы получалось, но как только становилось жарко от припекающего солнца и яркого снега или наоборот холодно из-за облаков, закрывших светило, приходилось нарушать, чтобы не упасть в обморок от перегрева и не задубеть. Тогда мы вставали возле тропы, снимали рюкзак, раздевались или одевались, надевали рюкзак обратно и двигались дальше.
Один раз на нашем пути попалась трещина. К тому же путь, проложенный группой из Екатеринбурга, был выполнен в лучших традициях тренировочных маршрутов во время изучения хождения в связках, когда путь изгибается и сзади идущему приходится то, останавливать первого, то самому отходить назад, как и последнему. Трещина тоже, будто в насмешку, оказалась шириной, как на кросс-походе. При её преодолении мы изобразили то, чему нас учили в туршколе: выбрать необходимую длину верёвки, следующему приготовиться к зарубанию. Человек прыгает, потом следующий идёт до трещины, и всё повторяется. Последнего страхуют по ту сторону.
Иногда в наш путь вносили разнообразие падающие со склонов камни. До нас они не долетали. Удивительно приятно наблюдать за природой, когда находишься в безопасности.
После обеда наш путь разминулся с готовой дорожкой. Мы свернули направо к перевалу Туюк-Су Западный. Его седловина виднелась вдалеке и совершенно не приближалась.
Сначала тропил Вит. Вот тут-то понимаешь, кто такой профи и сколько ещё до него расти. По дорожке инструктора мы не шли, мы парили над снегом, слегка приминая его ботинками. Казалось под ногами твёрдый асфальт, хотя шаг в сторону от следа сообщал, снег здесь очень рыхлый.
Когда руководитель устал, тропить начали остальные по очереди. Иногда мы шли по слегка примятому снегу, иногда дружно проваливались по колено и выбирались обратно как из болота. Предугадать в какой момент снег провалиться было невозможно. Один мог пройти по насту, а следующий проваливался. Путь след в след не помогал. Наша скорость резко упала. Мы петляли и почти не приближались к перевалу. Порой приходилось по несколько минут ожидать, пока впереди идущая связка пойдёт, и ты сможешь сделать шаг или два. Мы всё чаще стали замерзать. Особенно страдали пальцы в мокрых носках и ботинках. Начало казаться, что мы уже несколько дней идём среди снегов, и этому нет конца.
В пять часов, когда солнце уже начало приближаться к верхушкам гор, и мы оказались в тени, наконец седловина начала возвышаться над нами. Света первой ступила на склон. Уминая снег, проваливаясь в него по колено, сползая вниз, она упрямо поднималась, ведя за собой остальных и отказываясь уступить своё место. Мы шли следом, стараясь не скатиться по рыхлому снегу, не желающему утрамбовываться. Ступеньки разваливались под ногами, иногда приходилось ноги задирать очень высоко или делать новую ступеньку.
Около шести часов Света из последних сил выбралась на седловину. За ней поднялись остальные. Замёрзшие, уставшие, мы должны были в этот день преодолеть два перевала и спуститься на другую сторону к камням и траве…
«Есть два варианта», - сообщил инструктор, видимо собираясь нас проэкзаменовать – мне кажется, сам он уже заранее всё решил. – «Либо мы остаёмся под ветром на седловине, либо спускаемся вниз на закрытый ледник». Мнения разделились почти поровну. Мне в тот момент было думать лень, я выбрала вариант «как скажет шеф». Вариантов «спуститься» оказалось больше, но их все побил один аргумент – склоны лавиноопасны и ночью на леднике нас может завалить. Так что мы остались на перевале. Быстро поставили палатки. Кто-то нашёл перевальную записку и заменил её нашей, мужественно написанной Аней. Меня Вит отправил в палатку греться, а остальные занялись обустройством лагеря. Пока я отогревалась в шерстяных носках, радуясь, что они у меня есть, как и тёплый спальник из декатлона, самый дешёвый из тех, что там был, Аня построила ветрозащитную стенку, вторая палатка занялась изготовлением места под кухню.
Аня ещё не успела залезть, когда палатку начало качать под порывами ветра, следом пошёл то ли снег, то ли град. Вдали начал греметь гром, иногда виднелись всполохи молний. Ребята по возможности спрятались.
Вит в это время включил спутниковый телефон, чтобы отправить в Москву сообщение. Вдруг здесь случилось что-то страшное – не зря вертолёт летал, по телевизору передали что-нибудь страшное и родители в панике. Пока ждали возможности отправить сообщение, получили письмо от Антона и ещё кого-то. Антон сообщил, что его благополучно доставили в Бишкек, недалеко от нас лавина накрыла группу туристов, проходивших маршрут четвёртой категории – два тяжёлых, два лёгких, туроператор сразу к ним выслал вертолёт. Правда, тот вертолёт, который мы видели, похоже, искал кого-то другого.
Другое сообщение убило нас наповал. Мы с Аней как раз в это время грелись в палатке и расчищали место для горелки. Чем занимались во время метели обитатели второй палатки - не знаю, но, скорее всего, были где-то возле укрытия. Вит, стоя возле нашей палатки, прогибающейся под ударами ветра, громко зачитал письмо из Москвы: «В Москве холодно. Плюс восемнадцать-девятнадцать, дождь». Не знаю, что было громче, хохот людей, пытающихся согреться или гром в небе. Наш ответ замерзающим москвичам был оптимистичнее: «Ночуем на пер.Туюксу зап. 1Б. Снег раскис, идем очень медленно. Настроение и самочувствие в норме!»
Когда метель утихла, и палатку уже не надо было придерживать спиной, чтобы она не сложилась, мы занялись кипячением воды для чая. Вит принёс первую порцию снега, которая быстро растаяла. Понемногу он подкладывал половником снег, похожий на мороженое.
Вторая палатка до опытов с горелкой не доросла. Они вскипятили воду на улице, а потом занесли кашу клавиться в палатку, где заодно погрелись у горячей кастрюли.
Ужин мы получили, когда уже стемнело. Как же приятна была горячая каша с таким же горячим чаем, сухарями и сладким. Я опять помыла свою тарелку салфетками, чтобы не оттирать присохшую кашу и спрятала чистую посуду в ногах возле ботинок. Ботинки мы затащили в палатку, хотя к утру они всё равно задубеют.
Авторы фото Ю. Иванова, В. Лапотников, Н. Самарцева
Первая часть | Вторая часть | Третья часть | Четвёртая часть | Пятая часть | Шестая часть | Седьмая часть | Восьмая часть | Девятая часть | Десятая часть | Одиннадцатая часть | Двенадцатая часть | Тринадцатая часть | Четырнадцатая часть
@темы: фотоотчёт, заграничные путешествия, ближнее зарубежье, природа, впечатления, перевал Туюк-Су Западный, @путешественники, Киргизия, горы