Бремя свободы осилит счастливый (с)
Европа как она есть. Квинтэссенция того, за что я Европу люблю. Город с узкими улочками центра, на которых машины не спеша и не психуя едут за фиакром, запряженным парой гнедых. И какие машины! Город, в котором перед собором играют джаз на саксофоне, а на соседней улочке танцуют брейк-данс. Где вечером кафе открыто для туристов и подают десерты, а утром там завтракают свои, овсянкой и яйцами всмятку, куда пускают собак в огромных количествах, и это как-то удивительно правильно сочетается с официантами в белых смокингах и при бабочках. В котором есть улочки, с антикварными магазинами, а за углом можно наткнуться на витрину посвященную Стар Треку. Город, где я первый раз в жизни увидел магазин по продаже фраков. Столица огромной империи, со всеми положенными атрибутами, как-то дивной ратушей, парламентом, загородными резиденциями королей и принцев. И потрясающим ар-нувошным домом Хундертвассера, который считал, что деревья тоже имеют право снимать жилье. Город, в котором у меня не возникает когнитивного диссонанса, когда я отворачиваюсь от кафедрального собора и вижу хайтековскую стекляшку. В котором витрины модных магазинов не смотрятся дико рядом с фонтанами 17-го века.
Она очень маленькая - историческая часть Вены, ее можно пройти насквозь за полчаса и по периметру - за два. Это не Париж, яркий и стремительный, не древняя Прага, и уж тем более не роскошный Петербург. Это суть Европы, старой и современной, которая идет вперед и ничего не теряет из того, что стоит хранить.
А теперь - в деталях и фотографиях.
Она очень маленькая - историческая часть Вены, ее можно пройти насквозь за полчаса и по периметру - за два. Это не Париж, яркий и стремительный, не древняя Прага, и уж тем более не роскошный Петербург. Это суть Европы, старой и современной, которая идет вперед и ничего не теряет из того, что стоит хранить.
А теперь - в деталях и фотографиях.