Пишу о приключениях, а в свободное время - нахожу.
Самый длинный деньСамый длинный день
Как и договаривались, дежурные встали в четыре, а наша палатка в пять. Пока готовили кашу, я быстро упаковала вещи в мешки, осталось только запихнуть в рюкзак. Вит, как и обещал, скомандовал облегчить мой груз, так что парни получили кто кошки, кто мешок с обвязкой, кто - с беседкой.
Рано утром каша показалась особенно не вкусной и не запоминающейся. Я не смогла доесть её до конца, и остатки отправились под камень. Правда, в этот раз их было намного меньше, чем пшена с бензином в начале маршрута. Сил потребуется больше…
Ровно в десять минут седьмого отряд двинулся в путь. Солнце тогда ещё не показалось, но в долине уже было светло.
Сначала мы шли по прямой дороге, но недалеко от Ашутора начали подниматься наверх, а вскоре пошли вдоль реки, водопадом бежавшей навстречу. В какой-то момент тропа вновь выровнялась и повела по относительно пологому месту, давая передышку перед дальнейшим подъёмом. Во время пути мне всё вспоминался отец со словами «На той стороне перевала два бергшрунда. Если первый пройдёте, со второго можете падать – там внизу подушка из снега». В группе «хи-хи» вызывало «если». «Когда» по нашему разумению, выглядело в тексте и речи намного лучше.
Когда воззвание к родителю надоедало, я начинала напевать алькоровского Странника: «Просыпайся раненько, жизнь – дорога странника».
К половине восьмого мы добрались до озера, где встали лагерем чехословацкие туристы. Они на перевал Правды не собирались, шли каким-то другим путём.
Пока наши знатоки английского и других иностранных языков с ними объяснялись, остальные делали снимки на фоне озера и гор. Наш перевал отсюда ещё не был виден. Зато мы видели то место, откуда видно место, с которого видно место, с которого можно увидеть подъём на наш перевал.
Дальнейший путь пошёл по моренным валам, камни на которых частично были живыми, так что приходилось выбирать куда вставать, и предупреждать о съезжающем камне. Небольшие по высоте валы выводили нас на пологие площадки, на некоторых из которых мы отдыхали.
Во время второго перехода, когда солнце начало освещать нашу сторону, увидели вдали камнепад. Порадовались, что наш путь в другой стороне, а перевал за гребнем.
К десяти часам я начала понимать, что пора есть или я выйду из строя. На привале, который мы устроили на каменном склоне, съела часть запасённого карманного питания. Желудок сразу подобрел и перестал мучить мозг. Тот в свою очередь отключил шум в ушах и лёгкую дезориентацию – когда вроде бы всё понимаешь, знаешь, и нормально соображаешь, но ощущение нереальности происходящего не покидает.
За следующий переход мы поднялись на очередную площадку, и поняли, что до перевала ещё далеко – отсюда он ещё не виден, в отличие от своих соседей. Зато через переход мы неожиданно оказались в цирке, где Вит объявил обеденный привал.
Первые минуты мы просто радостно тупили, сидя на рюкзаках. После начали оживать. Кто-то из ребят нашёл ручей, где наполнили бутылки. Дежурные извлекли охотничьи колбаски, сухари и конфеты. Наташа достала из рюкзака уже порезанную колбасу, заготовленную в качестве сюрприза. Это был не просто сюрприз, это был праздник. Обед получился сытнее, чем планировалось, и хватить его должно было ещё надолго. До ужина…
После отдыха мы пошли по сыпухе и снегу в сторону перевала. Вит старался выбирать места, чтобы не проваливаться в снег, поэтому мы держались в основном камней.
На следующем привале надели системы и кошки. Пока собирались, нас обогнало любопытное и прохладное облако, пришёдшее с долины. Оно скрыло частично перевал.
Когда все собрались, Вит объявил: все, кроме его и меня, тропят по очереди. Мы же с ним идём в конце – я как слабый участник, он – замыкающий и ловящий впереди идущих. Я на радостях даже прошлась пешком по камням в кошках – совсем не хотелось раньше времени лезть в холодный снег, и в очередной раз поразила руководителя женской логикой.
Ребята построились и начали тропить, мы пошли следом. Доходящие до нас ступеньки большей частью оказывались удобными – что могли уже утрамбовали, что получилось - разрушили. Реже ступеньки начинали ползти уже под моими ногами, заставляя искать надёжную опору.
Двигались мы очень медленно. Ребятам приходилось применять много усилий, чтобы сделать из раскисшего снега ступеньку. Сделал, встал на неё одной ногой, другой делаешь следующую. Проверил, наступил. Поднял ледоруб, поставил выше. Дальше заново. Следом идущий укрепляет уже сделанную. Так и шли, след в след. Пока один не пройдёт, следующий ждёт. Причём старались держать расстояние в две ступеньки – чтобы меж ногами была одна пустая, иначе можно врезаться друг в друга или толкнуть. Когда кто-нибудь из ребят уставал тропить, то отходил в сторону, и ждал, пока все пройдут. Я тогда останавливалась на пару ступеней ниже отдыхающего, чтобы он мог вернуться в строй.
Пока поднимались, нас то грело солнце, то морозил туман. Ноги, постоянно находившиеся в снегу, да в мокрых ботинках и носках (я решила поберечь единственные сухие на будущее), уже забыли каково это быть в тепле. В голове начали крутиться ассоциации с «Властелином колец» - нас же сейчас оставалось как раз девять. Местом действия представлялся Карадрас, а мы восемь путников, ведомые Гендальфом-замыкающим. Такие мысли помогали коротать время в ожидании следующего шага и не давали упасть духом.
Где-то на середине подъёма, после ухода очередного облака, наше кольцо, то есть gps, начало вещать, что мы поднимаемся не на тот перевал, и надо нам за хребет. Удивлённый Антон достал из кармана карты и фотографии, сравнил очертания и путь.
- Мы правильно идём. Вон тот гребень, вон та вершина, вот подъём. Мы не могли так ошибиться, - сообщил он Виту. Тот только пожал плечами – наверно, аппарат глючит.
На это мы только и надеялись, потому, как спускаться обратно и обходить скалу, а потом подниматься заново было очень тяжело. Особенно по такому снегу. Особенно на такой высоте и при такой крутизне.
Ближе к верху Вит обнаружил в камне крюк, разглядел его среди снега и сразу же извлёк. Обычно спускающиеся и поднимающиеся здесь провешивали верёвки и шли по сухому – в отчётах снег на стороне отсутствовал. Это нам повезло подниматься без верёвок, хоть и по раскисшему снегу. Хоть какой-то плюс.
В половине шестого первые участники, наконец, выбрались на перевал и тут же ушли на скалы. Тропа вывела к снежному надуву, под ним могла быть пустота, так что мы сгрудились возле скал, где точно не свалишься в пустоту.
Вит дал команды: снимать кошки, искать записку, выдавать шоколад и делать станцию для спуска.
Первые, кто пришёл на место, быстро сняли кошки и отыскали тур с запиской 2009 года.
Мы с Аней некоторое время копошились между скалой и надувом на маленькой площадке, держась за ледорубы, воткнутые в снег и скалу, стараясь во время и после съёмки кошек не съехать вниз. Закрепившись кое-как на месте, чтобы не упасть обратно, Аня трясущимися руками написала записку, и отдала её ребятам, чтобы они спрятали обратно в тур. Наташа тем временем соорудила первую станцию и отправила первого со всем необходимым для поиска подходящей площадки. Дальше рассказ пойдёт по станциям и верёвкам, потому как мы с Витом разошлись во мнении об их количестве. Сосчитаю, и заодно проясню – быть может, там, где я считала две, была типа одна.
Итак. Первую станцию с первой верёвкой соорудила Наташа. Возле неё я долго не задержалась, то ли третьей, то ли четвёртой спустилась вниз, где Вит уже соорудил станцию и убежал искать полку ниже, оставив за главного завхоза. Вторая станция показалась мне подозрительной – камень подозрительно шатался, вроде как коренные зубы, кажется, что шатаются, а в реальности не разберёшь. Во всяком случае, решили вторую верёвку резко не дёргать.
Когда мы получили сообщение, о том, что можно спускаться ниже, на полке собрались уже почти все, и Наташа наверху готовилась менять петлю на расходную верёвку.
Первыми на третью станцию отправились те, кто пришёл последним – их проще отцепить. Так что, когда я спустилась на третью станцию, там уже самые удобные места заняли, и все занимались созерцанием снежного простора с трещинами и бершрундами, который время от времени накрывало туманом. Вит делился историями из жизни. Историй он рассказал довольно много – время ожидания третьей верёвки затянулось. Как мы позже узнали, узел зацепился за скалу, и потребовалось больше получаса, чтобы его оттуда стянуть. Даже нецензурные подбадривания руководителя не смогли ускорить процесс. Когда к нам явился запыхавшийся и кашляющий Никита с верёвкой за спиной, было около семи вечера.
Верёвку быстро прицепили к станции, и злой Вит пошёл вниз искать место для следующей станции. Вновь пришёдшие наблюдали, как он бегает внизу ищет полку. В какой-то момент он её нашёл, соорудил там станцию, приказал Наташе с верёвками идти вниз. Довольно скоро поступило сообщение о том, что третья верёвка свободна. Я пристегнула спусковуху. По дозволению начальства прусик навешивать не стала.
Довольно быстро я оказалась около Вита, правда, правее него. Пришлось выбирать к скалам, что в условиях раскисшего снега, замёрзших пальцев и обледеневшей верёвки, оказалось не так просто. Путём некоторых усилий, я достигла станции, перестегнулась по всем правилам с третьей верёвки на четвёртую (уж не эти ли верёвки были посчитаны как одна?) и пошла вниз к Наташе, которая установила пятую станцию. Эта держалась на огромном валуне, подпираемым несколькими маленькими камушками. А моё место так и вовсе оказалось под выступом скалы, разваливающейся под руками. Пока мы там стояли, солнце успело спрятаться за горы, медленно подступали сумерки. Мы сначала сняли очки, потом достали фонарики. Никита одолжил мне флисовые перчатки, чтобы согреть замёрзшие пальцы.
Пока ждали верёвку, ехидничали и подбадривал друг друга. Все устали, голодны, но никто не ноет и не ругается.
Верёвка пришла к нам уже в темноте. Сначала Наташа, а потом Виталик ушли вниз делать последнюю шестую станцию. Они спустились в темноту, нам виден только свет их фонарика.
Следом за Ритой туда же спускаюсь и я. На шестой станции встать негде. Рита уже стоит почти в воздухе, прицепившись к станции, один из крючьев которой расшатался и готов выпасть. Виталик видит это, и пытается забить его в другую щель, где он встанет крепко. В это время мы втроём стоим на честном слове, и радуемся, что Вит не видит нарушения техники безопасности.
Дальнейшее как во сне. Помню, что Вит никак не мог освободить верёвку, потому что на станции не было места. Помню, что первый спустился вниз по верёвке, а дальше дали команду – последняя, и по моему счёту – шестая, верёвка для тех, кто не уверен, что сам спустится. Группа разделилась на две части – по верёвке и своим шагом. Я спустилась по верёвке, отошла в сторону, и стала ждать, когда остальные спустятся к нам. Нет, склон здесь не заканчивался, но дальше спуск казался не таким опасным. Пока ожидали остальных, на нас сбрасывали снежки, пришлось отойти в сторону.
Солнце совсем исчезло. На небе появились звёзды и Луна, скрываемые временами облаками. Снег немного светился, выделялся на фоне остальных скал. Мне было уже всё равно: не страшно, не холодно, не грустно. Просто привычно и спокойно. В голове настойчиво крутиться песня влюблённых самурая и гейши: «Белее снегов на Фудзи, нежней облаков весенних деревья стоят над речкой, и город красив и светел, И люди идут под ними, невольно свой шаг замедлив, И в них лепестки горстями кидает нахальный ветер». Самое оно в такой обстановке, конечно, но ничего поделать не могу, крутиться и крутиться в голове. Ещё и успокаивает и умиротворяет. Хотя куда уж больше умиротворения этой ночью…
Ближе к десяти часам мы связались и начали медленный спуск. Сначала каждая связка шла своим ходом. В нашей – Антон делал ступени, и разведывал трещины. Я пыталась не упасть, боязнь спуска по снежному склону не отступила даже в темноте, и смотрела, чтобы верёвка сильно не натягивалась. Виталик тоже старался не отставать, и большую часть спуска его часть верёвки пыталась путаться у меня под ногами. Плюс ко всему, путь освещался налобными фонариками, и мой оказался на последнем издыхании и светил очень тускло, но куда идти мне всё же было видно. В этом помогал и свет соседних связок.
Когда мы спустились на ледник Гротовый, покрытый толстым слоем снега, то решили пойти друг за другом, чтобы не делать в темноте разведку местности. Наша связка оказалась последней.
На приличном расстоянии от склона, где вероятность того, что нас накроет лавиной не велика, мы, наконец, остановились. Все, у кого были треккинговые палки, принялись зондировать местность на предмет ледниковых трещин. Я со своим единственным ледорубом осталась не у дел. Впрочем прозондировали место достаточно быстро, и принялись ставить палатки. Заторможенные, уставшие, мы, казалось, делали всё это по привычке, чтобы не спать на снегу. Попутно решили, что ужина не будет. Только горячий чай, необходимый нам после Правды.
Я в полусне взяла дугу от палатки, собрала её, положила на снег рядом с собой, и занялась второй. В этот момент Света, стоявшая рядом вскрикнула и ринулась вниз. Тот час среагировал Вит, и остановил её.
- Я упустила дугу. Положила на снег, она и того, - объяснила завхоз, порываясь бежать ловить часть от дома.
- Идём искать, - руководитель прицепил к себе и девушке верёвку, и с треккинговыми палками и фонариками они побежали искать дугу.
Я тем временем подхватила на всякий случай две оставшихся и тупо смотрела им вслед. Соседняя палатка уже сразу начала обсуждать выход из ситуации и план размещения нас в палатке-четвёрке. Попутно Антон стребовал с меня автоклав и лавлист для приготовления чая. Извлекла требуемое из рюкзака.
Вернулись Света и Вит. Дугу так и не нашли, так что палатку убрали, решив ночевать вдевятером. Отдав распоряжения, руководитель и завхоз вновь побежали искать пропажу. Мы тем временем отдали свои пенки, которые Виталик разместил в палатке, а потом девушек загнали внутрь – отогреваться и переодеваться. С собой взяли только самые необходимые вещи, оставив рюкзаки снаружи.
Наверно, это был самый счастливый момент всего дня. Я сняла мокрые и холодные ботинки и носки, переоделась в сухое и тёплое и спряталась в спальник. Вместе со мной отправился греться и фотоаппарат.
Кое-как, пихаясь и передвигаясь, мы ввосьмером разместились в палатке в два ряда лицом друг к другу. Пока мы сидели, даже свободное место нашлось. Ребята извлекли все запасы сладкого и нашли где-то пачку охоничьих колбасок. Вит достал запас спирта, смешал его с сахаром и водой, и разлил всем, кроме непьющих – то есть меня и Ани. К этому времени закипел автоклав. Антон засыпал туда чай, и принёс кастрюлю под тент. После чего смог, наконец, залезть к нам.
Заварившийся чай разлили по кружкам, и к нему выдали запасы сладкого и колбаски. После первой кружки чая, всем разлили по второй. Где-то между ними отправили со спутника смс в Москву: «Прошли пер.Правда. Впечатлений море! Настроение нормальное, самочувствие тоже! Ночуем на леднике! Всем привет!»
Время приближалось ко второму часу ночи…
Авторы фото Ю. Иванова, В. Лапотников, Н. Самарцева
Первая часть | Вторая часть | Третья часть | Четвёртая часть | Пятая часть | Шестая часть | Седьмая часть | Восьмая часть | Девятая часть | Десятая часть | Одиннадцатая часть | Двенадцатая часть | Тринадцатая часть | Четырнадцатая часть
@темы: фотоотчёт, заграничные путешествия, ближнее зарубежье, природа, впечатления, ледник Гротовый, перевал Правды, @путешественники, Киргизия, горы
!!!!!!!!!!!!!* ))) 
)))
Я впервые управляла снегоходом и много у меня не получалось. В частности, я не в ту сторону наклоняла свое тело при поворотах. Хорошо, что, сидевшая на заднем сиденье, подруга пыталась меня поправлять.
))))) Вообще-то, я даже ни разу не почувствовала, что меня пытаются наклонить в другую сторону. 
))) И когда вечером мне об этом рассказали, то я была малость изумлена. 
)))
