Оказалось, что ни одна из бюджетных авиакомпаний не летает из Осло в города поблизости Констанца. Поэтому решено было взять курс на Цюрих и отдать голландской компании KLM по 300 евро с носа за полет туда-обратно через Амстердам. В качестве компенсации за столь высокую цену, мы поглощали бесплатный алкоголь на борту в максимальных количествах.
В аэропорту Амстердама есть два главных развлечения:
(1) провоцировать сенсоры горизонтальных эксалаторов: при приближении к концу дорожки, эскалатор раздраженным женским голосом произносит "Mind your step!"
(2) развлечение, доступное только мужчинам: целится струёй в муху, нарисованную на писсуаре. Говорят, что мухи помогли значительно сократить расходы на санитарные услуги.
читать дальшеБыстро насытившись небогатой развлекательной программой, в которую также входила паукообразная собака, методично помечавшая необъятную территорию аэропорта, мы вернулись к гейту ожидания. Но тут отказалось, что наш рейс задерживается, а значит нам предстояло еще одно развлечение: стоять, нервно подергивая конечностями, в очереди. Когда нас наконец скормили стальной птице через длинную кишку, нам посчастливилось лицезреть погрузку багажа, точнее говоря беспорядочное метание оного на конвейер. Своего чемодана мы не обнаружили, но быстро забыли об этом благодаря очередному бесплатному бокалу вина.
Вспомнили мы о чемодане уже в Цюрихе, у багажного конвейера. Когда после нескольких томительных минут ожидания наш чемодан отказался материализоваться, мы поняли, что на придется пройти через несколько кругов бюрократического ада прежде чем чемодан доставят к моей подруге. Она ведь в совсем другой стране страну. Забегая вперед, спешу разочаровать любителей полистать книгу жалоб и предложений: всё обошлось.
Купив легкие как поцелуй макроны Luzemburgerli от швейцарского кодитерского гиганта Sprungli, мы направились в город. На трамвае, разумеется. Достопочтенный старичок на остановке убедил нас в том что Kloten Lokalnetz (так и вспоминается незабвенный мемовый кот "I can haz cheezburgerz!") - это то, что нам нужно. Ошибку мы поняли только в трамвае и сидели всю поездку в ожидании скорой расправы. А мимо проносились разноцветные форштады с цветущими магнолиями и непонятными вывесками. Впервые за долгое время я, человек владеющий шестью языками, почувствовала себя глухонемой. В то время как окружающие гомонили на языке Гёте и Маркса, я выразительно молчала и принимала языковую ванну.
Высадившись на центральной станции, мы испытали шок: город показался серым, шумным, несносным. Кроме того само здание вокзала, с его подземными ходами-выходами, размещенное прямо поперек реки - разве это возможно? Что это как не дерзкая насмешка над рекой, утратившей транспортную функцию, вынужденной пробываться мелочными туристическими корабликами. Я осталась один на один с обменной машиной, съевшей мои деньги, и, пока Гейр бегал от одного вокзального гнома к другому, думала о том, что в основе обмен всегда лежит обман и что именно этот принцип лежит в основе богатства Швейцарии.
Бездарно потратив три часа, мы наконец бросились исследовать город. К счастью, я заранее распечатала карту Цюриха и отметила на ней самые интересные места. Прогулка по Niederdorfstrasse оказалась погружением в мир цвета. Даже банкиры в костюмах по этому случаю приоделись.
Там же потомственный викинг Гейр нашел свидетельство тому, что Норвегия оставила отпечаток на культуре Цюриха. Если подвиг Тура Хейердаля не доказал переселенческой гипотезы, то он хотя бы привел к появлению бара "Кон-тики" на той же Niederdorfstrasse.
Но отвлекаться на полинезийские коктейли нам было некогда. Нас ждал Oepfelchammer - самый старый бар города.
Питейное заведение появилось здесь аж 200 лет назад. Но этот факт не объясняет обилие надписей, которыми покрыты все деревянные поверхности зала: от потолка до скамеек. Одна из балок этого приземистого помещения выглядела подозрительно отполированной. Это навело меня на мысли о том, что я когда-то что-то читала про это местечко. Если быть точным, в "Коллективном самоубийстве" финского автора Арто Паасилинна:
фрагмент*Генерал и вицеректор Пуусаари отобедали в маленьком традиционном ресторанчике Аффелькаммер в старом городе. Именно здесь маршал Маннергейм выпивал стаканчик-другой, когда ему случалось прибыть в Цюрих, поведал гостям из Финляндии хозяин кабачка. Маннергейм был человеком поджарым. Когда он был навеселе, он был не прочь блеснуть своей физической формой. Тогда он мог ухватиться за самую высокую балку в потолке, и, как будто этого было мало, протиснуться в полуметровую щелку между балкой и потолком и, перекувырнувшись, оказаться на другой стороне. Это был трюк, на который немногие швейцарцы были способны - им либо не хватало сил, либо их талии застревали между балкой и потолком.
Генерал выпил несколько стаканов Feldschlösschen, отменного швейцарского пива. Оно-то и вдохновило его на подвиги Маннергейма. Испытание оказалось тяжелым. В своей приталенной униформе, он был вынужден мобилизовать все свои силы дабы повторить фокус Маннергейма, не ударив в грязь лицом. Но так как у генерала было "сису", он прошел испытание. Возвращаясь к столику под одобрение собравшихся в ресторане, он чувствовал искру настоящего мужского счастья, обернутого в военную гордость. Хозяин предложил стакан пива за счет заведения в качестве благодарности за подвиг.
И хотя не все в этом отрывке верно (скорее всего традиция кувыркаться через балку началась задолго до Маннергейма, если он вообще посещал ресторан), зерно правды в этом описании есть. И именно эта традиция "балочной проверки" объясняет обилие выцарапанных надписей на всех поверхностях бара. Прошедшие испытание имеют право не только на бесплатное пиво, но и на возможность увековечить себя в одном из самых старых питейных заведений Европы. Мы же довольствовались местным пивом и вином, изредка косясь на табличку "Балочная проверка на свой страх и риск".
Прислуживал в заведении швейцарец, выглядивший так, как будто его вырезали из этнографического справочника 19 века: в льняной рубашке и жилетке, с цветастым галстуком и лихо закручеными серебристыми усами. Сначала он усердно пытался нас не замечать. Когда мы позволили себе усесться за стол, он со швейцарской учтивостью ждал, когда мы уйдем. Когда мы-таки не ушли, он нехотя подал нам меню, исключительно из вежливости, позволив нам решиться на очередную бестактность: заказать вино и пиво. Обескураженный тем, что мы приняли его вызов, он через некоторое время согласился подать нам наш заказ и даже принял от нас плату.
Потчевать мы отправились в Blinde Küh, ресторан, полностью погруженный во мрак. Расположен он в бывшей церкви, что еще раз доказывает известное изречение о том, что пути Господа неисповедимы (и иногда идут через желудок).
На входе у нас отобрали все сумки, познакомили с меню и с Карин - полуслепой официанткой (а таких в этом ресторане две трети). Каринхен провела нас к нашему столику (постоянно повторяя "Ахтунг! Ахтунг!", от чего перед глазами вставали кадры из Второй мировой войны). Темнота была стопроцентная. Канинхен от Каринхен был вкусным. Есть наощупь было нелегко, но в процессе подтвердилось еще одна расхожая истина: "мимо рта ложку не пронесешь". Судя по голосам, комната все заполнялась новыми гостями, а мы совершенно потеряли счет времени. Каринхен ахтунгала то тут, то там и было совершенно непонятно, как найти ее и вместе с ней выход из помещения. Когда мы наконец выбрались из этого царства тьмы, на часах уже было девять, лил дождь и Цюрих смотрел на нас с ухмылкой.
Вот такая дама висела на вокзале Цюриха:
Сев на поздний двухэтажный поезд в Констанц, мы обнаружили номер бесплатной газеты, в котором описывались "экзотические норвежские традиции пасхального детектива". В этот момент нас вежливо попросили встать и переместиться в вагон второго класса, обнаружив свойственную швейцарцам тактичность. Вагоны первого класса, между тем, пустовали.
В Констанце дождь только усилился. Зато мы узнали, что наши чемоданы на месте. Ирия, моя подруга провела нас в свое общежитие, изо всех сил притворявшееся стройкой и после увлекательного обмена информацией и подарками, мы легли спать.
В плане на следующий день значилось: гулять и смотреть по сторонам. Этим мы и занялись вплотную, купив "семейный билет" на день (билет на двоих, очень дешевый, так что не стесняйтесь, заказывайте его вне зависимости от пола и семейного положения, Германия - либеральная страна!). К тому времени мой немецкий репертуар уже успел обрасти такими бесполезными словами и выражениями как "Glückssäuli", "Das macht kein Sinn!" и "Ich see den Bodensee". Кроме того, я наловчилась присоединять к каждому слову "li" на швейцарский манер.
Город Констанц населением в 85 тысяч человек славится своим университетом, сожжением чешского мыслителя Яна Гуса и неисчерпаемыми возможностями для шоппинга. Каждый божий день многочисленные магазины осаждаются жадными швейцарцами, которые не только подкарауливают низкие цены, но еще и получают скидку в размере НДС, так как Швейцария не входит в ЕС. Возврат НДС осуществляется быстро и без лишней бюрократии, но такой Такс-фри - привилегия швейцарцев.
Кроме того, город порадовал ухоженными фасадами с названиями домов. В средневековье понятий улиц и номеров не было, поэтому, чтобы отличать один дом от другого, люди пользовались сложной и нелогичной системой прозвищ: "Дом красного петуха", там, или "Дом синей проститутки". В общем, кто во что горазд. Мэрия Констанца, за неимением других идей, разузнала старинные названия домов (а где не смогла разузнать, наверняка придумала собственные) и нарисовала символы домов на фасадах. Для сравнения, на моей родине, Латвии, города с похожим количеством населения порой имеют вот такой вид (фото не моё).
Кроме того, в Констанце мы нашли много интересных фонтанов и статуй.
и вот такой:
А также банановое пиво (которое не смогло убить во мне пивоненавистника) в ресторанчике у причала:
В довесок к пиву я получила обвинение в попытке уйти, не расплатившись. Дело в том, что в отличие от всех других мест в городе, данное место отказывалось принимать карточки для заказов ниже определенной суммы. Поэтому, под яростный поток непонятного немецкого мне пришлось сбегать к ближайшему банку-автомату и превратить суррогат в наличность.
Еще мы увидели и викингские бургеры (для Гейра)
а также двух девушек, согласившиеся спеть нам по-шведски под мандолину
Очевидно, мы путешествовали по кругу, ибо нам постоянно мерещелись одни и те же фасады. И вот, наконец-то мы настигли музей, посвященный религиозному деятелю Яну Гусу. Этот товарищ порицал практику индульгенций и прочие богомерзкие традиции церкви, был своего рода прото-протестантом. Однако путешествие в Констанц стало для него последним. Его обвинили в ереси, сожгли и развеяли его прах над озером. И стоило ему ехать в Констанц, тем более что по-чешски название этого города звучит как "Костница"! Я понимаю, Европа того времени - не сахар, но можно же было подобрать место с названием попоэтичнее.
Музей, кстати, не оправдал ожиданий. Мало того, что там не было ни одного артефакта, связанного с Гусом, так там вообще не было никаких вещественных экспонатов того времени. Были какие-то отсканированные картинки из клерикальных текстов, да еще педагогически-сухие описания на листах А4 на чешском и немецком. Кроме того, были всякие красивые, но не несущие смысла инсталляции. Рядом с музеем находился магазин "снежков" - этаких изделий из песочного теста с различными сиропами. Снежки, как и музей, не оправдали доверия. Но музей хотя бы был бесплатным.
Проголодавшись, мы зашли в первое попавшееся заведение с непонятным каламбуром в названии, Unteren Sonne. Ресторан огорчил китчевой атмосферой, но порадовал вкусными свиными блюдами с немецкими традиционными клецками-шпецли.
Под вечер, оставив Гейра в булочной, я решила пробежаться по магазина обуви в попытке найти дешевые ботинки. В этом городес населением в 85 тысяч человек оказалось аж двадцать два обувных магазина (видимо среди швейцарцев попадаются сороконожки). Нехватка общего языка сковывала общение и я уже было отказалась от попыток найти хорошую обувь по доступной цене, как вдруг удача улыбнулось и мне. Продавщица еле-еле смогла донести до меня послание о том, что через день, в Страстную пятницу - КАРФРЕЙТАГ! - магазин будет закрыт - гешлоссен! Теперь оставалось только найти Гейра в его булочной. Прошло полчаса с тех пор как все обувные магазины закрылись, а я все еще плутала по улицам Констанца. Одно утешало - Гейр наверняка купил себе газету и занят воскрешением своего школьного немецкого. Прошло еще полчаса.
Когда я наконец нашла ту самую булочную, город окутали сумерки. Гейру не хватило наличных на приличную газету, а поэтому пришлось довольствоваться Bild, который, хотя и убрал фотографии обнаженных девушек с обложки, но качества своего материала не улучшил. Я поняла, что это было самое долгое ожидание в жизни моего непоколебимого викинга.
Зато сведения о закрытых в Страстную пятницу магазинах упали в плодородную почву. Мы стали думать о том, как нам распланировать последний день нашего приезда и где снять на прокат машину, чтобы объездить все четыре окрестные страны за один день. В интернете мы нашли одну-единственную фирму, в которой можно было заполнить анкету с заказом на пятницу - и при этом не появлялось сообщения об ошибке. Мы чувствовали себя молодцами. Успели-таки!
Следующий день начался серо. Я предложила поехать на остров Майнау - главную достопримечательность города. На этом острове, принадлежащем шведской короне, разбит красивейший парк с обилием сортов растений и с оранжереями, таящими в себе тысячи разновидностей орхидей. Гейр сослался на плохую погоду и нежелание поддерживать шведскую монархию. К тому же, прогулка по искуственно-красивым садам, была оскорблением его чувств к обнаженной природе. Поэтому мы ограничились походом в кафедральный собор (Мюнстер) и картинную галлерею, которая порадовала выставкой немецких экспрессионистов, а также местного современного искусства.
еще мы купили швейцарского сыра, который позже получил прозвище Der böser käse** за свой незабываемый аромат.
Откушали тапас с вином, поворчав на тему курения в ресторанах.
Наведались даже в информационное бюро, спросить между делом, а можно ли еще в Майнау поехать и открыт ли остров завтра, в тот самый Карфрейтаг?
Придя домой, Гейр решил первым делом проверить почту. Все-таки давно он этого не делал. И в этот момент разрушились все нащи надежды и мечты. Ибо прокат машин нас прокатил. В письме вежливые немцы напоминали нам, нехристям и язычникам, о существовании Страстной пятницы. Именно тогда нам открылось истинное значение слова Кар-фрей-таг - день БЕЗ МАШИН.Проклиная католиков вместе взятых, мы стали обдумывать альтернативные варианты, включающие в себя поездку на поезде, угон автомобиля, велосипедный штурм Альп, а также путешествие на миллионе надутых гелием шаров. После несовевременного отказа автопроката ничего больше не казалось невозможным.
И тут наши мысли, описав дугу, вернулись к прочным стереотипам. Что мы знаем о швейцарцах? Они делают шоколад и сыр. Они поют ёдли. Они любят деньги! А значит, если стереотипы хотя бы немножко соответствуют правде, то машину надо искать в смежном с Констанцем швейцарском городе Кройцлинг. Швейцарцы не могут упустить такую возможность подзаработать! Даже если это означает нарушение религиозных предписаний.
И действительно: прокат машин в Кройцлинге оказался открытым. Мы, конечно, попросили что-нибудь подешевле, на что дама за стойкой расхохоталась и напомнила нам, что мы в Швейцарии. Но когда мы увидели заполненный этой женщиной бланк, настала наша очередь смеяться: в ней, в качестве имени Гайра стояло "Фореркорт" - списанное с норвежский прав слово "Водительские права". После этого мы перекрестили Гайра в Фореркорт.
Было решено, что нам надо обязательно посетить Лихтенштейн. Другой возможности побывать в этом карликовом государстве, возможно, не будет. В Норвегии Лихтенштейн известен своим поведением в совете Стран Европейской Экономической зоны, куда, кроме него и Норвегии входит еще и Исландия. Каждый раз, когда возникает спорный вопрос, Лихтенштейн принимает самую радикальную анти-норвежскую позицию. Столица этого маленького зла лежит в Вадуце (нас. 5000), распластавшись под ногами княжеского замка, куда посторонним вход, увы, запрещен. Нам оставалось только напрячь воображение.
Сама история Лихтенштейна нелепа до крайности. Представьте себе 17 век, раздробленная Германия. Отчаянию династии Лихтенштейнов нет предела: у них есть земли, но ни одна из них не подчиняется непосредственно Императорскому престолу. Это означает, что Лихтенштейны не имеют права заседать в Рейстаге. Соседи-князья, позвякивая орденами, отпускают в их адрес нелицеприятности. Император приписывает к Рождественской открытке: "как жаль. что не видел Вас на нашем маленьком собрании - оленина в этом году была отменная!" Даже крестьяне и те показывают пальцем.
И вот наконец происходит чудо - Лихтенштейнам удается купить Шелленберг и Вадуц и стать полноценными рейстаговцами. Ура, товарищи.
Но если само историческое появление Лихтенштейна объяснить можно, то его существование в современном мире лишено всякой причины. Ну, кроме, оффшоров, конечно. Если бы политики и предприниматели обладали совестью, то Лихтенштейн, Швейцария и забытые богом острова на Багамах потеряли бы своих постоянных клиентов.
Кроме замка в Лихтенштейне есть картинная галерея, музей лыж, музей марок и вишневый сад. Вообще в той части, где сад всё как писал Чехов: "И хорошо, и чувствительно, только непонятно." Поражающие своим золотистым свечением здания, абстрактные скульптуры, дверной проём, ведущий в никуда, сад. Ну, хотя бы солнце выглянуло.
Закупившись пирогами размером с ладошку, а также лихтенштейнским вином и пивом (на котором было гордо написано: Ein Nation. Ein
И вот мы в горах.
Мне всегда хотелось узнать, каково это: детство в горах. Как это - видеть, что ты растешь, а всё вокруг мельчает: всё, кроме гор. Вот уже и деревья перестали казаться исполинами, а горы всё еще огромны, неприступны, одиноки. Дома утратили свои пугающие масштабы, своими скатами напоминая горы, вершины которых встают из-за крыш, источая синеватое сияние. Каково это - видеть по весне места, где сошли лавины, зная, что на месте сбритых под корень деревьев мог оказаться ты - или твой сосед, любознательный парнишка, поспоривший с тобой, что когда-нибудь заберется на Эверест (нет, конечно, было бы здорово выиграть спор, получив новые горные лыжи, но все-таки не такой ценой...)
В какой-то момент дорогу нам преградил шлагбаум, сообщающий, что путь дальше открыт только в летний сезон. тогда мы решили повернуть обратно и забраться на один из вагончиков канатной дороги, которую мы видели по пути.
К сожалению, и эта опция оказалось закрытой: вагончики закрылись в пять часов. Мы пожалели о том, что не подготовились, как следует: мы ведь даже не знали, получим ли машину!
Закончился наш последний день в городе Фельдкирх. Это такой же очаровательный старинный город, как и Констанц, с вкраплением швейцарской "многобалконной" архитектуры.
Нашли столик в только что открывшемся ресторане. Несмотря на то, что это был её первый вечер работы, официантка выглядела прожженой социопаткой. Но к дружелюбному сервису немецкоязычных стран мы уже привыкли. Она великодушно позволила нам заказать шпецли со свининой и мы, впервые за весь день, поели по-человечески. Несмотря на сытость, мы с Ирией решили заказать штрудель на двоих - всё-таки мы в Австрии! Когда официантка вынесла два штруделя, мы сначала решили, что это компенсация за суровый сервис. Но мы опять были неправы: оказалось, что эта жестокая женщина нас неправильно поняла. Кроме того, она уже выбила два штруделя на кассе и поменять заказ было невозможно. Тем более мороженое уже начало таять. Мы решили приговорить официантку к высшей мере наказания - чаевым в размере ОДНОГО ЕВРОЦЕНТА!
Так закончился наш четвертый день в окружении гор, старинных городков, озёр и абсолютно непонятного языка. Мы проезжали мимо мрачных и таинственных городков, с неизменным Боденским озером по правую руку и я повторяла "Их зее ден Будензее.. Зест ду ден Будензее?.." Никогда еще за мою сознательную жизнь я не была в стране, язык которой был настолько похож на все языки, которые я знаю, как немецкий. И, несмотря на свою похожесть, он был все равно абсолютно недоступен. Дас махт кайн синн!
________________
* мой перевод с норвежского
**злой сыр